Община Sant’Egidio

HOME PAGE

PREVIOUS PAGE

Ваше Блаженство,

Ваши Высокопреосвященства,

Дамы и господа, дорогие сестры и братья,

Для христиан Европы эти дни в Сибиу – прекрасная возможность вместе смотреть на наш континент в мире. Десять лет назад, в Граце, немного времени прошло еще с падения Берлинской стены. Это было еще время энтузиазма! Сейчас мир изменился. То здесь, то там слышен скепсис и по поводу этой ассамблеи: зачем она нужна?

Перед нами большие вопросы. Их ставит перед нами мир. Они обязывают нас смотреть шире, не замыкаясь на себе: как обновить жизнь Европы, идти вперед в единстве, быть в мире человечным и евангельским присутствием, и вообще, каким будет завтрашний мир (и конечно, он будет менее европейским, в нем меньше будет господствовать Европа). Но часто мы ограничиваемся взглядом на свою страну или свою общину. Естественно, у каждой общины есть свои проблемы. Но этого не достаточно. Вызовы сегодняшнего дня можно увидеть в широких горизонтах. Глобализированный мир требует широкого взгляда. Не взгляда, подмятого под модели глобализированной культуры. Нужен христианский взгляд, дерзновенный, способный выйти из партикуляризма, в котором выражается страх перед миром и недоверие к силе Евангелия. Иисус у колодезя Иаковлева, в земле самарянской, говорит ученикам, занятым своими маленькими дискуссиями: «Возведите очи ваши и посмотрите на нивы» (Ин 4, 36).

И я хотел бы попробовать возвести очи и посмотреть на нивы этого мира. И я хотел бы делать это, осознавая ограниченность моего опыта, европейского христианина, историка, путешественника по путям мира, приводимого, особенно благодаря опыту Общины Святого Эгидия, ко встрече со многими землями бедности. По сравнению со многими частями мира, бросается в глаза Европа, богатая ресурсами. И среди них мир, драгоценное наследие шестидесяти лет мира. В ХХ веке между двумя мировыми войнами прошло всего двадцать лет. И затем в 1939 году снова началась война. Я, итальянец, родившийся в 1950 году – так я скажу и о своем возрасте – в своей жизни никогда не видел войны на своей земле. Это не история моих родителей и дедов. Это великий дар мира.

Из бездны второй мировой войны европейцы наконец поняли, как глупо сражаться. Сколько лет украдено у женщин, детей, мужчин нелепыми войнами, неслыханным насилием, массовыми убийствами! Из бездны второй мировой войны европейцы поняли: нельзя больше никогда быть друг против друга, надо все больше друг с другом! Отсюда исходит процесс объединения Европы. 1989 год стер наследие разделения 1945-го. Освобождение от коммунизма произошло безоружной силой, по сравнению с режимами, основанными на насилии и принуждении. К сожалению, были и войны в бывшей Югославии. Но сегодня на нашем континенте есть мир и благосостояние (очень высокое в некоторых странах, и более или менее сильные зоны бедности). Мир и благосостояние... Мир в Европе может показаться молодежи нормальным, но это необыкновенно в нашей вековой истории. Это благословение Божие, дар святой!

Но что делать с этим наследием мира? Есть искушение растратить его, как наследие великой ценности: оно растрачивается, если жить для себя и не любить жизнь. Жизнь для себя часто приводит к тому, чтобы не любить жизнь, презирать ее, особенно когда она бедная, слабая, рождающаяся, старая. У наших стран есть искушение жить для себя в возрождающихся националистических страстях. Это антиисторическая позиция: большая часть европейских стран, маленьких или средних, не могут одни принимать великие вызовы мира, ислам, сопоставление с экономиками и цивилизациями великих азиатских стран, таких как Китай и Индия. Националистические страсти сегодня рождаются не столько из желания господствовать над другими, но из желания жить для себя.

Есть и другой способ растрачивать мир, наследие стольких страданий и трудов ХХ века: Европа крепость, возводящая стены на границах. Но, если воздвигать стены для защиты, вернутся бесы ХХ века, бесы братоубийственных войн. Стены рождаются из страха перед миром, ставшим слишком большим, где слишком много действующих лиц, динамичных и сильных. Наша европейская история не была историей крепости, но открытости континента вовне: мы были любопытны и интересовались миром. Это история завоеваний империализма с негативными последствиями, история миссионерства.

Европа не может стать защищенным островом, как крепость. У нас, европейцев, есть искушение удалиться из истории, может быть, говоря, что не хотим делать зла, как в прошлом. Мы беспокоимся. Мы больше не такие как были. Есть упадок, он виден в демографических прогнозах. Но есть и пустота, нехватка видений будущего. Часто политика сводится к реализму финансового правительства. В последние десятилетия в Европе сошли на нет многие политические и социальные идеи: утопия, марксистская идеология, социализм, идеи изменения общества... Все стали более осторожными в мыслях о будущем. Мы живем культурой упадка?

Тридцать лет назад Иоанн Павел II, избранный папой, сказал с пророческой силой: «не бойтесь». Он убежденно повторил древний пасхальный призыв. Он звучит во всей Библии, потому что на страхе замешана большая часть истории. Можно отказаться от действия в большом мире и возвести стены, но страх от этого не проходит. Страх внутри нас, это сын пустоты. Его не разгонит националистический наркотик. Высматривая врагов на горизонте, не обрести смелость быть самими собой: это часто слишком легкий выбор, побуждающий поднять христианство как знамя против возможных врагов. Мы, европейцы, сегодня не такие как были. Мы не такие как были, но чем мы будем?

Мы будем тем, что мы, люди, будем способны жить и сообщать. Европа неуверенна и испугана, но богата миром и благосостоянием. А мы, европейские христиане? Свет шагам нашим Слово Божие: слушание Слова указывает нам путь. Иисус сказал женам у гроба: «Не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого» (Мф 28, 6). Кто ищет Иисуса распятого, избавляется от страха. В ХХ веке это сделали новомученики: многие новомученики в России (и память их внушает уважение к русским христианам), в Восточной Европе (и я думаю о многострадальной Албании), в Испании, под властью нацизма, в миссии за пределами Европы. Поиск Иисуса распятого даровал мученикам смиренную силу перед лицом сильной власти, слабую силу. Европа в ХХ веке, занятая строительством новых порядков, познала эпоху мучеников.

Поиск Иисуса распятого может тревожить культуру страха, растрачивания мира, благосостояния, свободы. Мудро говорил Мартин Бубер: «Начать с себя: вот единственное, что стоит... архимедова точка опоры, с которой я со своей стороны могу перевернуть мир – это преображение меня самого». Духовный человек начинает с себя, но не отказывается перевернуть мир. Это путь обращения. Начинается с сердца изменение мира. Перевернуть мир от зла, от нищеты, до сих пор живущей в богатой Европе, где забыто слово «справедливость», от нищеты Юга мира, от распространенного насилия, от войны...

Духовные люди не отказываются перевернуть мир. Не достаточно экономического провиденциализма, чтобы указать нам будущее. Нужен путь изобилия веры и любви в этой Европе, бедной видениями будущего. Апостол Павел свидетельствует о христианском краеугольном камне для Европы: «любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор 5, 14-15).

Мысль эта беспокоит нас и европейскую культуру: чтобы живущие уже не для себя жили, но для Него, умершего и воскресшего за нас! Это ориентир, альтернативный многим европейским способам мышления. Христиане должны освободиться от страха и ненасытной жадности, ибо это идолопоклонничество (какими бы ни были его основания), они заставляют нас жить для себя, делают бессильными, замкнутыми, занятыми мелкими семейными дрязгами, в настоящем, богатом благосостоянием и миром, не заботясь о тех, кто вне Европы. Сможем ли мы поставить под сомнение культуру и практику стран, общин, людей, живущих для себя? Сможем ли привлечь радостью быть наконец-то настоящими людьми? Говорил великий еврейский учитель Хиллель: «Если ты находишься в обстоятельствах, в которых нет людей, старайся быть человеком». Старайся, делай усилий быть человеком, человечным! Так можно надломить политкорректность жизни для себя, Европа-крепость, эгоистическую близорукость европейских народов, замкнутых на самих себе.

В 1968 году в беседах с патриархом Афинагором Оливье Клеман, один из великих европейских христиан нашего времени, уже замечал начинающийся процесс глобализации: «с одной стороны... приход планетарного человека, в истории, становящейся всемирной, с другой... каждый народ цепляется за свою оригинальность...». И патриарх, отец экуменизма ХХ века, отвечал ему: «Мы христиане должны располагаться на стыке этих двух течений, стараться гармонизировать их... Церкви сестры, народы братья – таким должны быть наш пример и наше послание». Не жить для себя и обрести мирное равновесие между глобализирующей унификацией и растущим партикуляризмом. Европейские государства не могут жить только национальным будущим: есть процесс унификации, надо продвигать его. Боятся потерять что-то сегодня, но завтра европейские государства потеряют, если останутся одни. Но ведь объединение Европы – не бюрократия, не постройка без души и без страсти.

Христиане более братья (это экуменизм) должны быть душой и страстью для более единых европейских народов. Есть много скептиков экуменизма. Есть самые разные тому основания. Но единство христиан – заповедь Господня. Кто отказался бы от заповеди любви, потому что еще сегодня люди ненавидят друг друга? Мы не должны отказываться от заповеди единства. Мы нуждаемся друг в друге. Экуменизм есть обмен дарами. Как западный христианин, я могу сказать, как много мы получили от распространения иконы на Западе, сколько мы можем получить от восточной литургии и духовности. Есть глубокая таинственная связь мира и единства христиан с миром в мире и его единством.

Путешествуя по миру, я чувствую вопрос, обращенный к Европе. Не призвание ли это? Война в Европе, дважды в ХХ веке, стала мировой войной. Мир в Европе должен быть заразительным в мире! Сегодня, в общественном мнении война реабилитируется как средство разрешения проблем. Горстка людей – посмотрите на терроризм – может вести войну и приносить страдания многим. Но война и насилие – выражение зла!

У европейских христиан есть ответственность за мир в мире. Это миссия. Можно победить бесов войны. У христиан есть сила мира. Я говорю это, исходя из опыта Общины Святого Эгидия в Африке (например, достижение мира в Мозамбике после войны, унесший жизни миллиона людей). Сегодня все могут работать для мира, не только великие государства. Европа, лежащая у истоков двух мировых войн, не должны ли быть у истоков мира в мире? Нам, христианам, надо призывать к этому наши правительства. Но нам, христианам, надо и открывать нашу власть освобождать народы от зла войны. Это ужасная болезнь, которую можно исцелить.

Европа, не живущая для себя, не может забыть об Африке. Ее будущее связано с Европой. Сегодня Африка – земля скорбей, болезней и насилия, но это и земля новых экспансий, например, Китая, с его предложением капитализма и авторитаризма. Великие европейцы показывали, что у Европы и Африки общая судьба: я думаю об Альберте Швейцере, богослове, экзегете, проведшем большую часть своей жизни с африканскими больными. Сегодня нас беспокоят тридцать миллионов ВИЧ-инфицированных в Африке, большая часть которых не может лечиться из-за высокой цены на лекарства, в то время как СПИД лечится уже во всей Европе. Это постыдная отчужденность Европы, пиршествующей блистательно, когда Лазарь умирает у ее дверей. Умирает от болезни. Умирает от голода и нехватки воды. Миллиард человек в мире не имеет доступа к чистой воде, вследствие чего 1.800.000 детей ежегодно умирает от желудочно-кишечных инфекций.

Справедливость не может отсутствовать в нашем пророчестве. Слово это, после самого разного использования в политических целях, утратило свое глубоко библейское значение. Но Иисус говорит о ней в заповедях блаженств, с любовью глядя на жаждущих ее. Правда, справедливость должна будоражить экономические политики наших стран, где слишком много бедных, должна тревожить наши экономические отношения с миром, с Африкой. Да, об Африке надо думать вместе с Европой, потому что это испытательный стенд нравственности международной политики.

Великий папа Павел VI писал сорок лет назад: «Нужно продвигать планетарный гуманизм». И отмечал: «Мир болен. И болезнь его не столько в растрачивании ресурсов или в их концентрации в руках немногих, сколько в недостатке братства между людьми и народами». Европа – это наш призыв верующих – может вновь обрести свое место в мире, работая для планетарного гуманизма. Для этого мы должны быть смелыми, быть верующими и братьями.

У западного христианства есть история любви к Югу мира. У восточного – я думаю о русском христианстве, доходящем до сердца Азии – есть история, направленная к Востоку и к Ближнему Востоку. Христианские общины, согласно своей истории, могут дерзновенно работать для возрождения братства между народами. Европа не может ли быть сегодня деятелем братства между народами? Разве нет у европейских христиан ответственности служить миру в мире?

Из жизни духовных людей в Европе могут исходить: планетарный гуманизм, инициативы мира и солидарности, видение мира как общего дома народов и людей. Впрочем, климатические изменения (последствия которых замечают теперь все) показывают, что земля – общий дом. Это подтверждается и тем драматическим фактом, что ежегодная добыча природных ресурсов на сегодняшний день на 25 % превышает способности земли к самовосстановлению. Судьба народов все больше связана друг с другом, как в общем доме; это видение и отцов Церкви.

С 1989 года Вселенский Патриархат сделал 1 сентября и праздником творения, в который христиане становятся голосом творения, страдающего от родовых мук. Первое сентября – и день начала второй мировой войны в 1939 году, когда в Польшу вторглась нацистская армия и Европа опустилась в пропасть. Мы несем страдания творения, войну, мать многих страданий и бедности, в молитве и в литургии. Из Церкви, слушающей Слово Божие, молящейся, восстанавливающей разорванное единство, рождается ответственная любовь, которая становится миссией, становится жизнью не для себя. Рождается гуманизм, который может стать планетарным. Сегодняшняя Европа не такая как раньше. Она может иметь миссию в мире.

Можно поднять мир (то есть народы и людей) от рабства войне и бедности, от тюрьмы жизни для себя, если мы откроем сердце Евангелию, если мы объединимся в молитве церкви, если с любовью будем смотреть на наших братьев. Мудро учил преподобный Серафим Саровский: «стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Да, если европейцы, если европейские христиане не будут жить для себя, если они стяжают мир Христов, миллионы вокруг них, в Европе и за ее пределами, обретут мир и спасение!

Андреа Риккарди